вытерла со лба внезапно возникшую испарину:
— Не думала, что мой муж когда-нибудь получит огнестрельное ранение. Не для того мы переселись в эту глушь...
Она осторожно работала над его раной, которую капрал освещал фонариком. К её чести, он не испытывал практически никаких неприятных ощущений. По-видимому, девушка имела какой-никакой опыт в этом деле, либо просто была очень аккуратной.
— Курсы шитья явно пошли мне на пользу, — сказала она, усмехнувшись. — Тебе заштопать крестиком или строчкой?
— Это сейчас шутка была?
— Мог бы и подыграть. Я на самом деле очень нервничаю. Ты весь в крови...
Лина насупилась, и скривила рот, внимательно следя за действиями своих рук. В итоге у неё всё получилось, и на швы была обильно помазана заживляющая мазь, а потом наложена повязка. Капрал оценил её работу на отлично, и немного замялся, когда любящая жена ожидала от него горячих объятий. Поняв, что с мужем что-то не так, она спросила:
— После всего этого ты стал другим.
— Каким? — спросил он, борясь с желанием рассказать ей, кто он на самом деле.
С другой стороны, капрал настолько устал от всего этого, что лучше бы провёл остатки дарованного времени в новой реальности в тишине и покое. Но, как водится, его никто об этом не спрашивал.
— Холодным и безэмоциональным. Будто ты уже сталкивался с подобным и не раз. И на Раду теперь смотришь по-другому. Разговариваешь с ней как-то не так. Будто чужой.
Магеллан посмотрел на девочку, спасшую ему жизнь. Да, скорее всего без её помощи он бы просто очнулся в салоне челнока. Но всё равно быть прирезанным каким-то сумасшедшим уродом — это очень неприятно, при том, что боль здесь реальная на сто процентов.
— Может так оно и есть. Лина, я хочу тебе кое-что рассказать...
— Да, ты прав, — перебила она. — В последнее время мы сильно отдалились друг от друга, — сказала жена, не приняв его слова всерьёз.
Девушка подошла к нему вплотную. Голубые глаза, которые от неё унаследовала дочь, с вызовом смотрели на капрала. А потом вдруг Лина взяла его ладонь в свои руки и медленно подняла, после чего неожиданно положила руку Магеллана себе на высокую упругую грудь, тем самым вводя его в полнейшее замешательство. Лишь тонкая хлопковая ткань платья отделяла кожу его пальцев от бархатного тела Лины. Теперь во взгляде жены фермера явственно читалась разгорающаяся страсть. Её пальцы сомкнулись на ладони Магеллана, заставив их сжать её нежную кожу.
— И я хочу это исправить, — прошептала девушка.
Теперь она взяла другую его руку и через мгновение заставила капрала неровно задышать. Под руководством Лины его ладонь очутилась под подолом её платья. Сердце в груди мужчины буквально заколотилось, гоняя по венам кровь, смешанную с адреналином. Пальцы сами собой спустили женские трусики до колен, и принялись ласкать нежную плоть между ног красавицы.
— Вот так, — кивнула она. — Я уверена, у нас всё получится.
Не думая ни о чём: ни о девочке, мирно спящей в паре метрах от них, ни о страшной угрозе, которая возможно всё ещё преследовала их, капрал целовал эту необыкновенную женщину, поддавшись зову природы. И только нарастающий шелест вдали, знакомый ему со времени разговора с бандитами, заставил Магеллана остановиться.
— Оно близко.
Девушка спешно оделась, и с волнением посмотрела на него:
— Что это, Рост?
— Я не знаю. Но точно уверен, что оно несёт смерть. Нужно выдвигаться.
Лина кивнула и напоследок крепко обняла его, будто отпускала на фронт:
— Я люблю тебя.
После чего быстро вернулась на своё место рядом с дочерью. Магеллан тоже опустился в кресло и завёл свой ховер. Впереди, судя по запасу топлива, их ждала долгая бессонная ночь.
***
Рассвет встретил Магеллана, когда ховер пересекал пшеничное поле по грунтовке. Рельеф местности уже давно сменился с холмов на ровные бескрайние поля, прямо как на картинке в каком-нибудь журнале о живой природе. Повсюду, куда хватало глаз, колыхалось золотое море пшеницы, раздуваемое тёплым летним ветром. Стрелка уровня топлива неумолимо клонилась вниз, заставляя капрала начинать нервничать. Ночь без сна внутри осознанного сновидения хорошенько его вымотала, но недавние ужасы всё равно не дали бы ему отключиться, даже если бы он сам захотел.
Его женщины, а после всего называл он их про себя именно так, медленно просыпались. Солнечные лучи слепили сомкнутые глаза девочки Рады, из-за чего она постоянно ворочалась на сидении, и тем самым будила маму. Через пару минут этой мирной войны, дочь фермера устало произнесла:
— Доброе утро.
— Привет, Рада, — зевнув, сказал Магеллан.
— Пап, мы где? Мы что, не поехали домой?
— Нет. Мы с твоей мамой решили съездить в небольшое путешествие. Ты ведь любишь путешествовать?
Девочка улыбнулась и тут же ответила:
— Да! Очень люблю!
От её звонкого голоса Лина открыла глаза. Её волосы оказались взлохмачены, а лицо слегка опухло — от девушки, похожей на эльфа, которая чуть не соблазнила его ночью, не осталось ни следа.
— Уф, моя шея... Что б я ещё раз легла спать в нашей машине!
Дочка начала её жалеть, а Магеллан уже видел впереди деревню, расположившуюся под небольшим холмом. Здесь было три-четыре десятка домов со своими участками, на которых пестрели огороды. Капрал очень обрадовался трактору, медленно едущему ему навстречу. Это означало, что данная территория ещё не подверглась выбросу ЭМИ. Правда, слишком хмурое лицо тракториста вернуло его с небес на землю — похоже, здесь им не рады. Вскоре ховер припарковался возле самого ухоженного и аккуратного дома с двускатной крышей цвета голубого неба, который был обнесён высоким забором того же оттенка.
— Подождите меня здесь, — сказал он своим, и выбрался наружу.
Его взгляд коснулся ружья, лежащего под сидением — Тайлер спрятал его именно туда, где оно ранее лежало. После чего зевающий десантник с голыми руками двинулся к воротам. За которыми уже что-то шумело. Когда до частной территории оставались считанные шаги, капрал вдруг увидел взмывший в воздух силуэт двухметрового дроида с четырьмя конечностями. Перекрыв собой солнце, машина приземлилась в опасной близости от него и просверлила Магеллана холодным взглядом своих сканеров:
— Это частная собственность. Прошу отойти на двадцать метров назад.
Справившись с шоком, капрал немедленно произнёс:
— Нам нужна помощь, — он обернулся, увидев встревоженные лица Лины и Рады. — Мы приехали с Иерихона.
— Можете возвращаться
